Сентябрьским утром раздался звонок. Милый девичий голос произнес: — Здравствуйте, я корреспондент Первого канала. Нет ли у вас телефона Виктора Косаковского? — Нет, — ответил я. — Пожалуйста, узнайте для меня его телефон, — ласково продолжила девушка, и мы договорились созвониться чуть позже. Стало любопытно, чем же известный петербургский кинодокументалист взбудоражил телевидение, и я полез в сеть. Интернет мне тут же выдал, что накануне на Венецианской биеннале Виктор Косаковский не только представил публике новый фильм «Акварель», но и выразил поддержку коллеге-режиссеру Олегу Сенцову. На тот момент Сенцов голодал уже 111 день, и значок именно с такой цифрой был приколот на груди Косаковского. Виктор особо отметил, что его высказывание о Сенцове носит не политический характер, а является актом сострадания. Какое из этих событий в большей степени заинтересовало телевезионщиков, я так и не узнал.
История с фильмом имела продолжение. Через некоторое время позвонила моя студентка Ольга Матвеева и сказала, что уже на другом фестивале — «Послание к человеку», — проходящем в нашем родном городе, состоялась отечественная премьера «Акварели» и прошла пресс-конференция с Виктором Косаковским. И если мы хотим увидеть этот фильм, а увидеть его настоящим путешественникам просто необходимо, следует поторопиться. Он будет демонстрироваться еще один раз — в последний день фестиваля.
Фильм мы посмотрели. Советуем и вам сделать то же. Хотя бы для того, чтобы увидеть, что наши кинематографисты могут не только снимать не хуже своих зарубежных коллег, но и создавать новые смыслы, казалось бы, видовых фильмов. Для тех, кто ходит в кино только для того, чтобы посмотреть на паруса, в фильме есть и они.
Еще Ольга записала тезисы Виктора Косаковского на пресс-конференции и задала ему несколько вопросов после. С ее дозволения транслирую их вам. И пусть повелители океанов отнесутся благосклонно к некоторым фразам режиссера. Ведь когда видишь штормовые волны через объектив, они и вправду вырастают до небес, особенно когда ты в океане впервые.
Ваш Борис Тополянский
Текст и фотографии: Ольга Матвеева
Виктор Косаковский: «Я просто хочу, чтобы вы увидели то, что видел я. Однажды фраза из романа Ф.М. Достоевского «Идиот» перевернула мою жизнь: «Как можно проходить мимо дерева и не быть счастливым, что видишь его…» Я не понимаю, как можно не быть счастливым, если вы видите то, что вижу я.
За время съемок мы почти пять раз могли погибнуть. Когда ты в океане три недели, бушует шторм, волны 15-20 метров, то сначала ты думаешь: «Только бы не умереть!» Потом мечтаешь умереть, а потом вдруг понимаешь, что не умрешь и тебе придется переживать это до конца. Неделя, вторая, ты один во всем океане, вокруг звезды… Каждый вечер ложишься спать и понимаешь, что утром можешь не проснуться. Это невероятное чувство. У меня маленький сын. Я сказал ему: «Не знаю, смогу ли я это сделать, но если у меня не получится, пожалуйста, сделай это сам — пересеки океан. Ничего прекраснее на свете нет».
В фильме «Акварель» главным героем является вода. Это загадочное существо. Очень часто непонятно, что ты видишь — бурю в стакане или шторм в океане.
Первые три кадра фильма сняты с расстояния 10 см, а вам будет казаться, что они сделаны с самолета и я лечу над ледяным озером. Наш мозг обманывает нас. Мы верим в иллюзию. Снимая 96 кадров в секунду, я запутываю зрителя, приглашая его к тому процессу, который хочу показать. Поэтическое кино хорошо в короткой форме, в длинном формате нужен сюжет, характер, персонаж. Раньше брали музыку и забрасывали на весь фильм. Музыка решала вопрос текста. У меня каждый следующий кадр имеет мотивацию в предыдущем. Ты всегда найдешь ответ, почему кадры монтируются именно так. Самым потрясающим открытием для меня было то, что вода бессмертна».
— Как долго вы снимали этот фильм?
— Снимали мы не долго, но очень долго я искал деньги, тратил жизнь на то, чтобы убедить людей дать мне их. Это было сложно, потому что, когда говоришь, что фильм о воде, без сюжета, без главного героя, без закадрового текста, никто не верит в это. Я не писал сценарий. Идея была проста: чтобы в кадре все время была вода в любом виде. Я не знал, что буду снимать завтра и чем закончится сегодняшний день. На Байкал я приехал совершенно по другой причине. Я приехал снимать красивый лед. Когда байкальская история повернулась таким образом, я понял, что дальше нужно снимать что-то в царстве льда, и поехал в Гренландию. Когда в Гренландии главным героем оказался айсберг, то стал следовать за айсбергом. Когда он оказался в океане, я понял, что следующий эпизод — океан. Поэтому монтаж был очень коротким, я сделал его за месяц. Намного дольше была работа со звуком. Очень много пришлось вырезать из байкальской истории — по этическим причинам. После долгих мучений я оставил тот минимум, который обязан был показать.
— Почему Вы назвали фильм «Акварель»?
— Мне показалось, что в самом слове “акварель” есть некая диффузность, плавной переход из одного цвета в другой. Я подумал, что мне нужно придумать такую картину, когда ты не заметишь, как из Байкала окажешься в Гренландии, а потом в океане, и тебе никто об этом не скажет.
— Снимая «Акварель», Вы вспоминали какие-нибудь стихи?
— Да, всегда. Мне кажется, кино — это в принципе поэзия. Здесь я согласен с Андреем Тарковским: кино — это японская поэзия. В ней есть ритм, но нет рифмы. Рифма подразумевается. И пауза тоже. Ты читаешь и понимаешь, что здесь надо молчать, что здесь должно быть слово, а его нет. Если бы меня спросили, как учиться кинематографу, я бы посоветовал снимать фотографии и читать японскую поэзию.
— Вы фотографируете?
— Я фотографирую с семи лет, а когда начал снимать фильмы, понял, что нужно остановиться. Самое главное в кино — это то, что движется в кадре. Кино — это танец. Камера — мужчина, объект — женщина. А в фотографии все по-другому. И если кто-то хочет научиться снимать кино, то нужно научиться фотографировать. Для меня это закон. В фотографии изображение должно говорить, там нет дикторского текста. Как только оценишь и поймешь, что изображение бы изменилось, если бы автор, скажем, чуть присел, научишься управлять им. И тогда каждый кадр в кино будет иметь значение. А если так не думать, то фильм будет строиться на информации, контексте, сюжете, истории… Но это другое кино. Оно мне не интересно. Мне нравится, когда люди разговаривают с тобой изображением.
— Есть ли у фотографии будущее?
— Фотография — высокое искусство, и оно никуда не денется. Сейчас все умеют фотографировать, у каждого есть фотоаппарат, но они не видят то, что вижу я. Стоим рядом, смотрим в одну сторону. Вот дерево. И ты снимаешь дерево, и я снимаю дерево, но как-то по-другому. Так и с литературой. Было несколько людей, которые умели читать, потом они стали писать друг другу письма. Потом люди поняли, что слово произнесенное и написанное — это два разных слова. Сейчас люди поймут разницу между хорошим и плохим портретом. Нужно просто быть профессионалом и уметь видеть.
— Какова, по вашему мнению, цель искусства?
— Нужно снимать такое кино, чтобы люди смотрели и становились немного другими. А цель проста: чтобы текли слезы, но не от горя, а от радости.
Комментарии: