Наши майские традиции остаются неизменны. Мы уходим в поход на Киклады и публикуем новый отрывок из книги английского классика Лоренса Даррелла «Греческие острова» (“The Greek Islands”). В этот раз автор расскажет нам о Санторине (Тире) — острове, чья история повлияла на развитие всей европейской цивилизации. По возвращении из похода мы постараемся дополнить статью новыми, привезенными из него фотографиями.
Ваш Борис Тополянский
Санторин
Едва ли удивительно, что существует, дай бог, пара хороших описаний Санторина, если таковые вообще найдутся. Реальность настолько поражает, что даже проза и поэзия, пусть и исполненные вдохновения, приговорены вечно плестись далеко позади. Вероятно, только среди лучших и затейливых образцов научной фантастики можно встретить нечто, отдаленно напоминающее этот погасший вулкан из белого мрамора, который однажды в Бронзовом веке внезапно взорвался и, согласно наиболее обоснованным сегодня предположениям, должно быть, частично уничтожил, или, по крайней мере, значительно повлиял на богатую и развитую критскую цивилизацию. Одна только приливная волна должна была вызвать наводнения в далеких Сирии и Испании, а дождь из вулканического пепла, по оценкам ученых, мог стать причиной гибели минойской культуры раз и навсегда. Эти теории — не плод досужих домыслов: их подтверждают самые современные научные данные. Крит, между тем, находится всего лишь на расстоянии 60 миль. Если кратеры Милоса и Нисироса, оба ныне потухшие вулканы, участвовали в череде дополнительных извержений, под воздействием оказалось все Средиземноморье. Во всех древних преданиях говорится о мировом потопе, случившемся в стародавние времена. Что касается Атлантиды Платона, сказания о которой дошли до него, вероятно, из Египта, никто из тех, кто посещает сегодня Санторин, не останется равнодушным к современной теории, утверждающей, что именно здесь она и была расположена.
Что же произошло? В земной коре открылся глубокий разлом, и море со всей мощью и ревом хлынуло прямо на бескрайнюю толщу расплавленной магмы, ядро Земли, породив чудовищный взрыв пара. Извержение такого размера не могло остаться неотмеченным, как-никак существует много ранних свидетельств вулканической активности, описанных сейсмологами и историками всех эпох. Страбон сообщает об одном из таких извержений, произошедшем в 196 году до н.э., когда взорвался целый остров. Позднее, в 1570 и в 1770 гг., поочередно взлетели в воздух острова Неа Камени и Микри Камени. Заходя на яхте в гигантскую кальдеру, образованную извержением Санторина и насчитывающую 18 миль по внутреннему краю, вы сталкиваетесь с чем-то абсолютно непохожим на остальные Киклады. Запах серы и извержения, кажется, до сих пор разлит в воздухе, придавая дьявольский оттенок всему пейзажу, который без труда вызывает в воображении декорации, вполне подходящие для сценического ада. Куски пемзы до сих пор плавают вокруг и ударяются о корпус судна, словно еще теплые и только что отколовшиеся от внезапного толчка раскаленной добела лавы на глубине тысяч саженей под землей. А эти утесы, что вздымаются ввысь с истерзанным городом-призраком на гребне — где еще можно увидеть такие краски, такие скрученные словно Соломоновы столбы скалы, столь витиеватые и причудливо расцвеченные? Они напоминают узоры масляной монотипии на форзацах книг Викторианской поры. Розовато-лиловые, зеленые, льняные, серые, желтые, алые, кобальтовые… все оттенки жара — от чистой расплавленной породы до метаморфического известняка, остывающего и рассыпающегося белым пеплом. Словно лошадиные гривы, он струится с гребня вниз, в залив, с безмолвных белых домов. Закат и восход здесь лишают поэтов работы. Мужчины, идущие чередой и взвалившие на плечи, казалось бы, огромные валуны, имеют дело лишь с пемзой, невесомой как сам воздух.
Когда речь заходит о возникновении острова, в распоряжении современных ученых имеется весьма удобный эталон — Кракатау, где сильнейшие вулканические колебания, произошедшие в 1883 году, предоставили измеримые данные для исследований. Ударная волна, порожденная Кракатау, достигла высоты 50 футов и разрушила города и деревни в сотнях миль от эпицентра. Для сравнения с Санторином приведу цитату нашего современника, чей авторитетный и тщательно аргументированный печатный труд предложит путешественнику исчерпывающие доводы, которые я кратко изложу здесь: «Кальдера Санторина (глубокое котлованообразное углубление вулкана) насчитывает 32 мили в диаметре и от 160 до 220 саженей в глубину. Таким образом она в пять раз больше кальдеры Кракатау, а тепловая энергия, порожденная взрывом, была в три раза мощнее. … Случившись посередине Эгеиды, в центре относительно плотно населенного очага цивилизаций Бронзового века, извержение едва ли могло быть забыто…» («Атлантида. За легендой — истина» А. Г. Галанопулос и Э. Бэкон, 1969 г.).
Приближаясь к острову с севера, вы начнете свое знакомство с ним в городе Ия, где гавань как таковая отсутствует. Высадка на берег возможна только на маркитанской лодчонке, как называли ее наши деды. Настоящая столица, оседлавшая искрящийся белый гребень, находится в середине острова, прямо напротив небольшого островка Тирасия. Пейзаж составляют разбросанные там и сям вулканические фрагменты мраморной горы после ее извержения, и до сих пор здесь можно часто увидеть курящийся дым и рябь на водной поверхности вокруг двух маленьких и самых молодых островов, в то время как само море, если и не парится активно, то по крайней мере гораздо теплее, чем в остальных частях региона. Яхтсмен почувствует себя не в своей тарелке, когда решит встать здесь на ночь-другую на якорную стоянку, например, в ожидании полнолуния, когда Санторин мерцает в холодном, ослепительно белом свете как город мертвых в Каире. Здесь и пахнет чем-то дьявольским, и неудивительно, что в современном фольклоре греческих крестьян остров считается излюбленным местом обитания вампиров. Вампиры на пенсии, истощившиеся вампиры, вампиры, ждущие избавления — все они нашли здесь приют и убежище. В народе есть поговорка, которая очень близка по смыслу нашей об угле и Ньюкасле. Тот, кто отправляется «на Санторин со своим вампиром», занимается бессмысленным делом. На сверкающем крутом склоне, где стоит нынешняя столица, почти нет тени. Практически нет здесь и сельского хозяйства, за исключением гряд маленьких томатов и виноградников, из плодов которых производится характерное вулканическое вино с легким оттенком игристости — той шипучей искры жизни, которая выгодно отличает здешнее вино от большинства красных вин Киклад.
Город находится на девять сотен футов выше пристани, на которой высаживаются прибывающие и где их ожидают грязноватые угрюмые мулы, дабы поднять наверх по с виду бесконечной лестнице, уводящей в небо и изобилующей опасными поворотами, оказываясь на которых, неизменно упираешься взглядом в бирюзовую гладь моря внизу. Это приключение.
Старый отель «Атлантида» расположен в стратегически идеальном месте на самом верху. Здесь вы можете восстановить свои расстроенные нервы, с приятностью попивая стаканчик узо или бренди и созерцая вид, подобно которому… Это настолько острый и яркий момент всего кикладского путешествия, что даже самые восторженные эпитеты будут неуместны, как бывает, когда переживаешь настоящий опыт, истинное Событие, а не просто Случай.
Местные суеверия заставляют вас испытывать такое ощущение, будто что-то еще витает здесь после великого извержения и исчезновения целой культуры. В гораздо большей степени чем вампиры на острове обитают призраки, и отнюдь не следует проявлять иронию на это счет. Приведу свидетельство одного крестьянина из книги Джеймса В. Мейвора «Путешествие к Атлантиде»:
Евангелос Баикас из Акротиры рассказывал вскоре после завершения раскопок: «Этим летом моя семья не могла работать в поле из-за привидений. На пришедшей с моря горе было множество призраков на том самом месте, где проводят раскопки. Я видел их. Однажды утром, еще до рассвета, когда я отправился собирать томаты, большой сноп света накрыл огромный призрак, укрывшийся щитом. Потом их стало много, все перемещались, хотя и выглядели застывшими. Они двинулись к морю, в направлении противоположном восходу, чтобы избежать света, что идет с востока на запад».
Почти на ирландский манер и в том же стиле. Лоусон, замечательный фольклорист, описывает встречу с пожилой гречанкой, которая вызывала дождь на горе, и приводит некоторые ее религиозные заклинания. Она довольно рассудительно, здраво и в деловитой манере обсудила с ним вопрос, но признала, что вызвать дождь легче, чем остановить. А гром так и вообще находится за пределами контроля — не мог бы он с этим помочь? Должно быть, он был первым преподавателем Оксфорда, которого попросили вызвать дождь и управлять громом. На этом странном острове в избытке ведьм и фантомов. Моя подруга рассказывала, что однажды в детстве, когда она проводила лето близ Тиры (столицы), крестьяне позвали ее, чтобы она скорее пришла — посмотреть на маленького человечка, который прятался в оливе и играл на музыкальном инструменте. Они окружили дерево и трое или четверо засвидетельствовали присутствие дьявола или калликанцара. Моя подруга не смогла никого разглядеть, но различала тихие звуки флейты и затейливую мелодию, а кроме того — постукивание маленьких копыт в ветвях. Внезапно существо спрыгнуло с дерева, и все с криком бросились врассыпную.
Посещение древней Тиры требует выносливости и мужества, поскольку предполагает поездку верхом на муле и трехчасовую прогулку пешком. Или вы можете отправиться в Пиргос — весьма симпатичную, но потрепанную последним землетрясением деревушку. Античное городище, также находящееся на высоте нескольких тысяч футов над уровнем моря, располагается на восточном побережье, на открытых склонах бесплодной гряды. В погожий день с самого верха можно разглядеть Крит.
Посещение одной лишь Тиры навряд ли оправдает ваш приезд на остров, хотя город и производит впечатление; а вот храмы Делоса, пусть и меньшего масштаба, окунают вас в удивительную атмосферу. Главным божеством острова был не делийский, но дорийский Аполлон, и в его честь устраивались состязания молодежи. Аполлон Куротропос, воспитатель юношей, был патроном палестры. Празднества назывались Гимнопедия. Некоторые надписи и эпитеты имеют слегка сомнительное звучание для протестантского мировоззрения, и все же поэт Сеферис, не особенно увлекавшийся обнаженными мальчиками, создал прекрасную поэму о событии, образцовую как звезда. Находясь здесь, под ослепительным солнцем, стоит пройти по Священному Пути и попытаться представить, как протекала жизнь на этих продуваемых ветрами просторах, так высоко над морем. Вы позабавитесь, увидев выгравированный на одной из стен весьма исправный на вид фаллос, а под ним посвящение: «Моим друзьям»… Не правда ли, это лучший дар, который можно оставить или наследовать во имя дружбы?
В сумерках, когда солнце начинает угасать и рассыпаться в руинах, острова чернеют, и кажется, будто они дымятся вокруг центральной кальдеры с гаванью. И каждый раз невольно задаешься вопросом: не раздастся ли сегодня, среди ночи, предостерегающий рокот, который означает, что вулкан вновь пришел в неистовство?
Достоин осмотра маленький местный музей в Тире, в котором представлены интересные объекты, найденные в различных местах раскопок, в частности примечательная утварь минойской поры и вазы геометрического стиля.
Лишь один-два иностранца рискуют остаться на острове на зиму, ибо погода может быть очень суровой, а из-за скудных якорных стоянок и штормов Санторин частенько бывает отрезан от материка. Другими словами, в середине октября, когда круизные суда перестают подавать призывные сигналы, а паромное сообщение прекращается, остров погружается в тишину и угрюмость и вновь оказывается предоставлен призракам. Санторин!
© Lowrence Durrell «The Greek Islands», 1978 / Лоренс Даррелл «Греческие острова», 1978
© перевод Ирина Билик, 2019. Специально для sailway.ru
Любое использование перевода возможно только с разрешения владельца ресурса.
Комментарии: