Если мы говорим о маринистике в отечественной художественной культуре, то первое имя, которое возникает в нашей памяти, — Иван Айвазовский. Но вспомнив об этом великом живописце, мы не должны забывать и других прекрасных художников, работавших в том же жанре. Сегодня мы поговорим о Льве Феликсовиче Лагорио (1827 — 1905), чье творчество принадлежит концу XIX века.
Биография
Лев Феликсович родился в Феодосии 9 декабря 1826 года в семье неаполитанского вице-консула. Так как он появился на свет именно здесь, совсем неудивительно, что он стал художником-пейзажистом, художником-маринистом, хотя с удовольствием писал и портреты известных людей. Рано обнаружив в себе способности и влечение к рисованию, Лев Лагорио в 1839–1840 гг. попал в мастерскую И. К. Айвазовского (1817–1900).
В 1843 г. А. И. Казначеев, таврический губернатор, привез начинающего художника в Петербург, где Лагорио поступил в петербургскую Академию художеств в пейзажный класс к М. Н. Воробьеву. Одновременно Лагорио занимался у А. И. Зауэрвейда, а позже у Б. П. Виллевальде. Юношу особенно увлекало изображение моря. С целью совершенствования мастерства мариниста в 1845 г. Лагорио совершил путешествие на военном фрегате «Грозящий», а год спустя на собственной лодке плавал по Финскому заливу.
В том же 1845 году художник работает в Старой Ладоге и в Валаамском монастыре — местах, где архитектура святых обителей и храмов органично сочетается с красивейшими природными ландшафтами. Здесь появляется картина «Старая Ладога. Никольский монастырь и крепость Святого Георгия» — одна из первых полностью законченных работ Льва Лагорио.
Лагорио пишет виды Петербурга и его окрестностей. За одну из картин — «Вид болота на Лисьем носу» — он в 1850 году получает Большую золотую медаль. В это же время налаживаются дружеские взаимоотношения с другими столичными живописцами: П. А. Федотовым, А. Е. Бейдеманом, братьями Жемчужниковыми.
Примечательно, что вместе с Львом Жемчужнковым и Александром Бейдеманом Лев Лагорио является одним из авторов портрета легендарного Козьмы Пруткова.
В 1850 г. Лагорио окончил Академию художеств не только с большой золотой медалью, но и со званием классного художника I степени, что давало право на пенсионерскую поездку за границу. Но сначала художник был отправлен на Кавказ «для написания тамошних видов». Горы Кавказа навсегда пленили Лагорио, и впоследствии он неоднократно будет сюда возвращаться. Кавказские виды Лагорио отличаются глубоким изучением натуры и интересом к эффектам освещения. Особенно увлекала молодого художника контрастность густой тени и яркого свечения горной гряды в лучах солнца, остающегося за пределами картины. Подобный мотив, свойственный многим русским художникам середины XIX века, несомненно, возник под влиянием знаменитой картины И. К. Айвазовского «Девятый вал», где пафос борьбы людей за выживание подчеркивается настоящим гимном солнцу. Однако, в отличие от Айвазовского, писавшего свои феерические закаты и восходы солнца по памяти, другие русские художники, и в том числе Лагорио, создавали картины по тщательному этюду с натуры, что исключало изображение яркого слепящего света, но зато часто делало картины более правдоподобными. К мотиву контрастности света и тени Лагорио обращался и позже. Таков этюд «Ущелье в горах» (1873 г.).
С 1853 по 1860 гг. Лагорио находился за границей в пенсионерской поездке, откуда привез около 30 картин. «За особенное искусство и познания в художествах» и за картины «Фонтан Аннибала в Рокка-ди-Папа близ Рима», «Вид Капо-ди-Монте в Сорренто», «Вид Понтийских болот», минуя звание академика, Лагорио получил звание профессора пейзажной живописи.
Многие русские пейзажисты, находившиеся в Италии в середине XIX века, часто подражали творчеству Сильвестра Щедрина (1791–1830), работая в тех же местах и зачастую с тех же точек, что и предшественник, поскольку именно такие виды хорошо принимались в стенах Академии художеств. В отличие от них, Лагорио всегда пытался найти образ Италии, не напоминавший известные к тому времени картины Щедрина. Именно поэтому у него преобладают виды укромных уголков природы, садики, скалы, часовни, крохотные водоемы посреди высоких и угнетающих своей мощью гор. Даже если художник изображал известные места Италии или же дома местных жителей, он старался показать их с неожиданных сторон, пытаясь придать пейзажу занимательность и новизну. Этим и интересна картина «Окрестности Неаполя с видом на Везувий» (1860 г.).
В итальянских видах проявился тот особый неповторимый почерк Лагорио, которому он будет следовать потом почти всю жизнь. Для него не было второстепенных, ничего не значащих деталей, которые иные художники могли опустить. У Лагорио все написано точно до мельчайших подробностей. На деревьях, особенно любимых художником пиниях, выписаны мелкие листочки. Каменная кладка показана детально до выбоин. Береговые утесы всегда «фотографичны» вплоть до разломов. А неаполитанские дома на картине «Окрестности Неаполя с видом на Везувий» слишком узнаваемы, тогда как в действительности они вряд ли столь отчетливо видны с горы.
Глубокое признание художника Академией художеств сделало его популярным в кругах столичной знати. В 1861–1863 гг. он отправился на Кавказ в свите великого князя Михаила Николаевича. За участие в военных действиях против горцев Лагорио был награжден орденом Св.Анны III степени с мечами.
Для живописи Лагорио 1860-х годов характерен интерес к ярким эффектам солнечного освещения, что продолжало традиции позднего романтизма. Лишь в начале 1870-х годов наступил перелом: художника перестают увлекать внешне эффектные, солнечные пейзажи, зато в его картинах появляются «мужественные» темы бури или кораблекрушения на море или же красочно монотонные, но изящные лунные ночи. Меняется и палитра: краски становятся холодноватыми, за что критики называют их «выцветшими», но в отсутствии броскости художник находит больше естественности, чем в эффектах яркого освещения. Даже кавказские виды Лагорио теперь предпочитает показывать при теряющемся в дымке неярком солнечном свете.
С 1870-х годов одной из самых частых в творчестве Лагорио становится тема Крыма. В Судаке он имел мастерскую, куда каждое лето выезжал на этюды. Для русских художников последней трети XIX века Крым стал Меккой, заменив собой желанную, но далекую Италию, куда посылали пенсионерами только лучших учеников Академии художеств. Причем, если побывать за границей за казенный счет могли только самые способные мастера, окончившие Академию в качестве классного художника первой степени, в Крым на этюды ездили вне зависимости от уровня мастерства. Однако очень немногим художникам удалось передать неповторимый крымский дух.
Как и многие русские художники, Лагорио участвовал в качестве корреспондента в русско-турецкой войне 1877–1878 годов. Свои впечатления он выразил в полотнах, запечатлевших эпизоды этого трагико-драматического для любого художника события.
Многие картины Лагорио дошли до нас без авторских названий. Между тем его крымские пейзажи всегда конкретны: они изображают хорошо знакомые достопримечательности, а отсутствие названий лишний раз подчеркивает их известность: художник не считал необходимым специально указывать место — зрители и так должны были его знать. Таков, например, «Вид на крымский берег» (1887 г.), выставлявшийся на аукционе Christie’s. Лагорио изобразил самую известную достопримечательность Симеиза — скалы Монах, Диву и Кошку.
В 1880–1890-е годы Лагорио написал серию картин, изображающих города Крыма, а также Кавказа и Константинополя со стороны рейда в штиль. Многие картины этой серии объединены как близкими размерами полотен, так и сходными эффектами и манерой исполнения. Художника привлекало бледное утреннее освещение, создающее неожиданные, подчас едва уловимые эффекты вроде случайно прорвавшегося из-за тумана солнечного луча. С другой стороны, Лагорио, несомненно, стремился написать большую галерею приморских городов. Подобные картины пользовались успехом у богатых заказчиков, строивших себе дворцы и дачи в разных уголках побережья и заходивших на своих яхтах в черноморские порты. Корабли, стоящие на рейде, дома, теряющиеся в дымке у подножия гор, уютные и гостеприимные бухты выглядели нерукотворными визитными карточками черноморских городов. К числу таких картин относится «Морской пейзаж. Вид на Ливадию» (другие картины серии, хранящиеся в государственных музеях России и Украины, — «Алушта», «Золотой Рог» и др.).
Начиная с 1880-х гг., Лагорио много работал акварелью. Подобное увлечение было связано, с одной стороны, с пониманием ценности этюда как самостоятельного произведения, к чему пришли многие художники после того, как на XIII передвижной выставке в 1885 г. В. Д. Поленов показал большую серию палестинских этюдов. С другой стороны, с 1880 г. ежегодно проводились выставки Кружка русских акварелистов (с 1887 г. — Общество русских акварелистов), действительным членом которого состоял Лагорио, что стимулировало его работу в этой технике.
О творчестве
Акварели Лагорио отличаются высоким уровнем мастерства и тщательностью в проработке деталей, а также нередко красочной монотонностью. В большинстве случаев они выглядят лишь беглыми набросками, написанными за один день, но точно передающими расположение берега, кораблей, скал и состояние морской поверхности. Бледность тона, условность колорита и деталей заставляет предположить, что почти все акварели Лагорио были подготовительными этюдами. Другое дело, что не все из них он воплотил в картины. Такова, например, акварель «Морской пейзаж с парусником» (1886 г.), предлагавшаяся на аукционе Альфа-Арт в 1994 г., а также «Крымский пейзаж» (1884 г.) (аукцион Буковски).
Если акварели Лагорио часто страдали условностями, то в его картинах, наряду с тщательным рисунком и лаконичным сюжетом, «везде присутствовала нежная одухотворенная поэзия». Так и в картине «В Финляндских шхерах» изумительно мастерство художника в изображении столь любимой им легкой «морщинистости» зеркальной водной глади.
Не менее поэтична картина «Вид Лахты». Серебристые умиротворенные воды залива, сцепленные парусники, стоящие на рейде, блестящая тоненькая солнечная полоска на горизонте, плотно затянутое облаками небо — все эти незамысловатые и типичные детали северной природы искусно объединены художником в единый ансамбль, создающий приподнятое, ласкающее душу настроение.
Одной из главных тем как акварелей, так и станковых картин художника оставался Крым. Лагорио чутко реагировал на строительство особняков и появление новых популярных мест полуострова. Так, в двух акварелях, воспроизведенных на открытых письмах, Лагорио изобразил знаменитое Ласточкино гнездо. На открытке «Ласточкино гнездо в Крыму возле Ай-Тодора» (1901 г.) показано полуразвалившееся строение, т.к. к началу ХХ века деревянная дача, построенная на отвесной скале для генерала, тяжело раненного в русско-турецкой войне 1877–1878 гг., пришла в запустение. В 1902–1903 гг. дача, по всей видимости, в третий раз поменяла владельца. Новой хозяйкой Ласточкиного гнезда стала москвичка Рахманова. В это время дача обновляется: становится девственно белой с красной крышей, что и показано на акварели Лагорио. Художник, несомненно, считал своим долгом запечатлеть эту жемчужину крымского побережья. Ведь с постройкой домика на отвесной скале Крым окончательно становился мечтой, российским повторением далекой, но желанной многими русскими художниками Италии. Действительно, именно в Сорренто Лагорио видел знаменитый дом Торквато Тассо, построенный на отвесной скале. А теперь и в Крыму было подобное сооружение.
В последние пять лет жизни Лагорио больше работал акварелью, нежели маслом: сказывался возраст. Привыкнув однажды к тщательной и долгой работе над картинами, он все реже обращался к «долгому» маслу, предпочитая «быструю» акварель потому, что ему хотелось запечатлеть все новые и новые морские мотивы. Тем неожиданней представляется картина Лагорио «Новый свет» (1903 г.), показанная на XI выставке Общества петербургских художников. Картина явилась одним из последних шедевров Лагорио. Величественные горы, окутанные прозрачной воздушной пеленой и возвышающиеся над штилевой голубизной моря, создают эффект настоящего царства дикой, не покоренной людьми природы и одновременно — уютного дома для человека. Неслучайно генуэзцы называли эту местность «Парадиз» («Рай»). В начале ХХ века поселок получил название Новый Свет.
Популярность Лагорио, однако, не приводила к материальному достатку. Художник неоднократно обращался с просьбами о выдаче ему денежных авансов в счет будущих картин, а также для поездок с «художественной целью». Нельзя не отметить и чрезвычайную кропотливость Лагорио в работе над заказными батальными композициями: на некоторые из них он тратил несколько лет, что явно не способствовало его состоятельности.
В 1900 г. Лев Феликсович Лагорио был избран почетным членом Академии художеств, что стало своеобразным знаком его достойного вклада в русскую живопись.
Современники высоко ценили творчество Лагорио, что выразилось, например, в одном из некрологов:
«Мягкая „бархатная“ кисть Л. Ф. Лагорио словно каким-то волшебством переносила на полотно меняющиеся краски моря, сизые тона скал и воздушную дымку дали. Это был настоящий поэт юга, южного моря и неба, поэт Крыма и Кавказа, изображению которых он с особенной любовью посвящал свои досуги.»
Умер Лев Феликсович Лагорио в 1905 году в Петербурге.
В галерею работ Льва Феликсовича Лагорио, предлагаемую вашему вниманию, включены в основном те полотна и рисунки, на которых есть море или иные привлекающие взгляд водные поверхности.
Комментарии: